Я получила наполнители для хронических кругов под глазами, и результаты были впечатляющими

Поскольку кремы меня не впечатляли, а мысли о пластической хирургии подавляли, я обратилась к дерматологу за чем-то средним.

Мне повезло, что я выросла в любящем и благополучном доме, хотя по фотографиям этого не скажешь. Листая семейный альбом, за моими улыбками можно было увидеть незаслуженную усталость от мира и неуместную по возрасту тоску. Вот и я, в рождественское утро, семилетняя, в окружении подарков и родителей, но, тем не менее, выгляжу так, словно только что стала свидетелем нарушения прав человека. Вот и я снова, пол десятилетия спустя, позирую с моей младшей сестрой с мороженым в руке, улыбаюсь, но почему-то выгляжу так, будто хочу умереть.

Это то, что я говорю друзьям и врачам, косметологам и диетологам, сотрудникам косметических магазинов, обеспокоенным комментаторам в Instagram, любопытным незнакомцам на улице. Нет, я не устала. Нет, мне не грустно. Я не с похмелья и не голодна. У меня нет целиакии, и в моей квартире нет черной плесени. Возможно, вы не узнаете этого, посмотрев на меня, но мне нравится моя жизнь.

В хороший день я могла бы описать темные круги под глазами как «лиловые». В плохой день они больше цвета сашими из синего тунца, то есть свежих синяков. Я не думаю, что они заставляют меня выглядеть старым или даже некрасивым — на самом деле просто несчастной, хотя так я не выгляжу. Я потратила сотни долларов на маскирующие средства и часы на их использование. Некоторые из них лучше, чем другие, но все они в той или иной степени вызывают жуткую креповую серость, которая, на мой взгляд, выглядит хуже, чем моя голая обесцвеченная кожа. В течение многих лет я находила лучшее решение — отвлекающая ярко-красная губа. Однако это работало только так долго. Теперь я обычно ношу солнцезащитные очки — в помещении.

Не так давно красивая знакомая, которая оказалась моделью, узнала о моем так называемом состоянии и сделала для меня обучающее видео, в котором она использует инструмент гуаша. Вещь выглядит как бледный лист, но сделана из нефрита и должна перемещать вялую лимфатическую жидкость и снимать напряжение на лице. Она провела камнем размером с кредитную карту по только что умытому лицу и при этом выглядела очаровательно. Я искренне и горячо поблагодарила ее и купила себе изогнутый кусок нефрита, зная, что прекрасный камень не повлияет на мои темные круги. Как я и подозревала, этого не произошло.

Но это заставило меня задуматься, не следует ли мне принимать более крайние меры. Поэтому в следующие недели я попробовала больше кремов для глаз, чем когда-либо раньше. Некоторые были переполнены витамином С; другие с экстрактом огурца или чая ройбуш. Одна стоила 300 долларов и пахла лосьоном от каламина. Как и многие женщины, я склонна думать, что крем для глаз, вероятно, является мошенничество.

«Выбор правильного крема для глаз может … помочь», — сказала мне Мелисса К. Левин, дерматолог из Манхэттена и клинический инструктор в Нью-Йоркском университете в Лангоне, когда я нанесла ей визит. Затем она остановилась. «Немного». (Ингредиенты, которые она считает немного эффективными: кофеин для временного уменьшения отечности и гиалуроновая кислота для разглаживания).

Она продолжила подтверждать то, чего я уже опасалась, было правдой. «Послушайте, — сказала она, — круги под глазами частично являются генетическими, и такие факторы, как образ жизни, питание и аллергия, могут усугубить их. У нас есть толстые подушечки, которые покрывают все лицо, но особенно под глазами. По мере того, как вы становитесь старше, они опускаются и уменьшаются. Соедините это с тем фактом, что кожа вокруг глаз самая тонкая на теле и что она выстилает то, что в основном представляет собой полость, выстланную кровеносными сосудами, и, ну … круги под глазами — один из самых ранних признаков старения».

Я объяснила Левин, что хотя мои круги под глазами определенно ухудшились за последние несколько лет (мне 31 год), они всегда были там. — Это случай неудачи, — объяснила она. Моя кожа под глазами, вероятно, исключительно тонкая, сквозь нее просвечивают кровеносные сосуды, а голубизна, в свою очередь, усугубляется структурой моей кости, которая окутывает весь беспорядок тенями.

Но это была не единственная моя проблема, как сказала она. Также была гиперпигментация, то есть коричневатые пятна вокруг глаз. Она сказала мне, что это частично вызвано экземой, и спросила, не было ли у меня в последнее время побочных реакций на средства по уходу за кожей. У меня не было, хотя я забыла взять с собой солнцезащитный крем во время недавней поездки с отчетами о теплой погоде, а когда вернулась, выглядела ужасно. Левин предложил мне пройти тест на аллергию, чтобы убедиться, что я не использую какие-либо ингредиенты местного действия, которые усугубляют экзему. Затем она вытащила блокнот: «Зиртек» (чтобы я не терла глаза все время) и рецепт на гидрохинон, осветляющее кожу средство.

Затем все вернулось к делу. Левин протянула мне зеркало. Мы вместе смотрели на мое отражение. Под медицинским освещением я выглядела даже больше, чем обычно, страдающим субъектом Караваджо.

«Значит, у нас есть потеря объема, — сказала она, — очевидно». Я вроде как засмеялась. «У тебя совсем запала середина лица». Левин надавила на кожу рядом с моим носом, отчего лицо мое двинулось вверх. «Когда я дам вам небольшую книгу, посмотрите, как это поможет? От бровей меньше тени».

Я должна была признать, что выглядела лучше — немного. Под «объемом» я пришла к выводу, что Левин имела в виду наполнитель гиалуроновой кислоты, такой как Restylane-L или Juvéderm Vollure; она описала их как «достаточно прочные, чтобы поднимать, но достаточно мягкие, чтобы их можно было использовать в деликатных местах».

Были и другие варианты — операция была наиболее экстремальной, хотя Левин успокаивала меня, что она мне не нужна («пока»). Другой вариант — инъекции PRP, плазмы, богатой тромбоцитами. В этом сценарии у пациента отбирается собственная кровь, вращается на центрифуге для увеличения концентрации тромбоцитов, а затем вводится обратно в кожу для увеличения выработки коллагена. Микронидлинг тоже был возможен. Создание нескольких сотен крошечных отверстий в коже также заставляет организм вырабатывать больше коллагена, утолщая его настолько, что сквозь него может просвечивать меньшее количество синих кровеносных сосудов. И была возможность удалить расширенные кровеносные сосуды. Но это включало «время восстановления», также известное как период по крайней мере в несколько дней, когда я не могла выйти из дома, не пугая детей, не отталкивая мужчин и не вызывая осуждающей жалости у знакомых женщин.

Последней рекомендацией Левин был наполнитель гиалуроновой кислоты. Я могла немного опухнуть в течение дня, но для этого она прописала стероиды. Результат будет длиться около года, хотя люди, которые очень много тренируются, по ее словам, «прожигают филлеры очень быстро». Она догадалась, что мне понадобятся два шприца, чтобы «полностью исправить» круги под глазами, но добавила, что предпочитает исправлять до 70%, чтобы не вызывать у друзей подозрений. Тогда я стала нервничать.

«Будет ли это очень очевидно?». При этом Левин вытащила iPad и начала пролистывать фотографии прошлых пациентов до и после, случайно останавливаясь на одном. Изменение не было очевидным, но она выглядела лучше. «Хорошо, хорошо, — сказала я. «Давайте назначим встречу».

Но прежде чем вернуться в кабинет Левин, я получил второе мнение. Хайде Хирманд, пластический хирург из Нью-Йорка и доцент кафедры хирургии Корнельского медицинского колледжа, была, пожалуй, еще большей реалисткой. Она согласилась с тем, что крем для глаз не принесет мне впечатляющих результатов, но, как она уточнила, филлер не решит проблему самостоятельно. Мои круги были слишком глубокими и слишком темными. По ее словам, наполнители, которые она использует для лечения пациентов под глазами уже более 15 лет, могут творить чудеса для тех, у кого углубляются слезные желоба, но не для тех, у кого также крепкая кожа или выступающие жировые мешки, как у меня. Если бы я действительно хотела, чтобы мои круги полностью исчезли, мне также потребовалась бы «нижняя трансконъюнктивальная блефаропластика», то есть смелость, чтобы позволить кому-то поднести крошечный скальпель к внутренней части моего нижнего века и «переместить» то, что скудно осталось там. Я засмеялась. Ни за что.

Через три недели я вернулась к Левин. Я не могла сказать, было ли это проявлением трусости или компромисса, но блефаропластика была выше моих возможностей самовосстановления. Помощница Левин нанесла мне на лицо обезболивающий крем и оставила волноваться. Прошло двадцать минут. Левин вернулась и предупредила меня, что я почувствую легкий укол в месте укола (на полпути между глазом и щекой), а затем небольшое давление. Я чувствовала и то, и другое. Затем она начала мять мне лицо, намазывая наполнитель, и мне стало плохо. Она дала мне приложить пакет со льдом к груди, и это немного помогло. Она начала обрабатывать другой глаз.

Помощник вошел в комнату, чтобы получить мою страховку. «Вау», — сказала она. «Уже намного лучше!». Левин дал мне зеркало. Середина моего лица была красной и опухшей, но даже в этом случае я не выглядела, как обычно, страдающей.

Три мои самые внимательные подруги подтвердили, что я выгляжу намного лучше, но только после того, как сообщила о том, что сделала с собой; мой муж вообще ничего не заметил, и, если подумать, это именно та реакция, которую я хотела, но не сформулировала. Темные круги все еще есть — давайте не будем обманывать себя. Но они возникают не столько из-за постоянно ухудшающегося состояния полостей лица, сколько из-за гиперпигментации, которая постепенно улучшается благодаря осторожному, прерывистому применению гидрохинона. Теперь я выгляжу скорее усталой, чем измученной.

Я довольна результатами — счастлива, что могу выглядеть счастливо, а также счастлива, что мои подозрения в отношении истины и красоты подтвердились: ничто иное, как прохождение кажущихся экстремальными (по крайней мере для меня) медицинских процедур за большие деньги не имеет никакого реального результата. Ничто, кроме игл и лазеров, и, возможно, вашей собственной центрифугированной крови, будет эффективно вмешиваться в ваш биологический упадок. Никакой лосьон, зелье или инструмент из полудрагоценных камней не сотрут вены или не изменит структуру вашего лица. Вы можете рассматривать все это как удручающее и обескураживающее. Я предпочитаю находить это освобождающим.

Заинтересовались филлерами для коррекции темных кругов под глазами? Записывайтесь в киевский центр “DellaRossa” на консультацию, где сертифицированные дермато-косметологи определят лучшие стратегии для вас.